В Нижегородской губернии, в Макарьевском уезде, в 40 верстах от города Семенова, есть село Владимирское, (или Люнда). Близ села, за полем, красуется озеро Светлояр, из которого вытекает небольшой источник, на юго-западной стороне от берега озера идет небольшая гора, если только называть горою всякую отдельную возвышенность, или бугор, протягивающийся на несколько сажень. Бугор этот, рассекаясь с самой вершины небольшим углублением, которое книзу делится более и более, у самого озера разделяется на два мыса.

Местоположение не представляет ничего особенно замечательного; и всякий бывший в этом селе, может быть, полюбовался бы зыбкими водами озера, а на горку эту и не обратил бы внимания. Но стоустная молва, разглашающая об ней дива дивные, подстегнула мое любопытство, и я решился посмотреть на нее и исследовать молву пообстоятельнее. Молва, несмотря на свои видоизменения, твердит единогласно, что под этой горкой скрыто сокровище, какое едва ли где было и будет когда-нибудь.

Не подумайте, что это клад, зарытый Соловьем Разбойником, Стенькой Разиным или панами польскими. Знают все, что не тут столетние дубы, на коих вил гнездо Соловей Разбойник, что не там, а в Астрахани зарывал клады Стенька Разин, и что паны польские туда и не заглядывали; знают также, что клады — вещи довольно обыкновенные, не редкие, так и дивиться слишком нечего. Притом же здесь народ набожный и тленное богатство мира сего не считает сокровищем.

Что ж это за сокровище. Окружные жители это место считают святынею, и их благоговение, издавна укоренившееся, не ослабевает, но усиливается: они утверждают, что в недрах земли под этим бугром есть город, и что в нем доныне живут святые люди. Знатоки из окрестных жителей указывают приходящим даже части города. Под этими холмами, говорят они, городские стены; в том месте, где начинается углубление, большие ворота в крепость; под бугром на правой стороне соборы Воздвижения Честного Креста, около него — Благовещения Пресвятой Богородицы, под бугром на левой стороне — Успения Божией Матери. Все эти храмы точно такие же, как Соборы этого имени в Москве, Ростове, Владимире и Муроме, и Малом Китиже, что на берегу реки Волги (Городце), потому, говорят они, что все эти города и соборы построены одним Великим Князем Георгием Владимировичем. Город Великий Китиж, по их словам, построен в 6676 году; он гораздо более Малого Китижа, занимал 150 сажень в длину и 100 сажень в ширину. В 6743 году, продолжают они: когда на Святой Руси бесчисленными полчищами явился неистовый татарский царь Батый, и разорив много городов, избив много православных, огнем и мечем опустошив окрестные селения, подступил к Малому Китижу, между Великим Князем Георгием Всеволодовичем и свирепым бусурманским царем было кровопролитнейшее сражение; много пролито христианской крови, много погибло храброго воинства русского. Вел. князь Георгий был разбит и скрылся оттуда в Великий Китиж озеро Светлояр. Жестокий Батый овладев Малым Китежем, искал Вел. князя, но напрасно обыскав весь город, в ярости стал предавать разным мукам и истязаниям городецких жителей, желая выпытать от них: куда скрылся Георгий. Многие были тяжко изувечены, многие замучены, не открыв тайны: но один из них, какой-то Гришка Городня (по другим Гришка Кутерма не вытерпев пытки, открыл Батыю, что князь убежал оттуда в Великий Китиж там скрывается. Батый обрадованный этим известием наградил за донос изменника и со всеми полчищам неистовых татар, выступил из Малого Китижа, приказав Гришке указывать путь. Вел. кн. Георгий, разбитый по Малым Китижем и потеряв там большую часть войска, успел набрать воинов, потому вступил в другой раз в сражение с многочисленными врагами; однако после храброго сопротивления не устоял против них, был побежден и убит 4-го февраля. Но сила Божия, говорят они посмеялась над злейшим врагом православных, и не допустила его завладеть этим городом: он покрылся землею, для всех сделался невидимым, и в таком положении останется до пришествия Христова.



Люди благочестивые временами будто бы слышат там радостный благовест и звон Богослужения, иногда видят огонь от горящих свеч, при ударении же солнечных лучей озеро отражает тени церковных крестов, а вода в нем всегда колеблется без всякого ветра. Рассказывают, что когда-то один пастух, заблудившись у этой горки, нечаянно попал в это подземное жилище и там видел величественных старцев. Проведя у них ночь, вместе с ними вкусил их хлеба, который, потому ли, что был чрезвычайно вкусен, а может быть потому, что пастух был слишком голоден, так ему понравился, что он утаил себе кусок его. Пришельцу из верхнего мира не хотелось оставлять жилища этих подземных старцев — но святые не позволили ему оставаться у себя, потому что он попался к ним нечаянно, а не по желанию. Возвратясь в свое поле, он посмотрел украденный хлебец — но хлебец - оказался гнилушкой. За эту кражу может быть он не мог найти входа, когда вновь захотел попасть туда. Наконец уверяют, то и ныне многие проходят туда невидимым, сокрытым от нас ходом, и что войдет туда всякий, кто только непременно пожелает быть там, уйдет не сказав никому, забыв все земное и не Взяв с собою ничего — даже хлеба (потому что Ангел пропитает там всех), и кто не отходя от этого места во все время будет проситься войти в эту святую обитель, хоть бы пришлось и умереть тут (что и случается).

Увлеченные рассказами стариков окрестные жители и многие из соседних провинций каждый год, начиная с весны до самой осени, идут целыми вереницами к этому озеру, что у них называется: ходить на Китиж Богу молиться. Сборища эти особенно многолюдны на праздник Вознесения, на Троицын день, на день Владимирской иконы Божьей Матери, на день Петра и Павла, но сбирается много и в другие, праздничные, воскресные и даже простые дни. Прежде приходили туда одни старообрядцы, но ныне много собирается и православных, вероятно по любопытству.



Богомольцы обыкновенно приходят туда на ночь, каждый садится на берегу озера и, подкрепив свои силы чем ни будь съестным из своей походной котомочки и запив светлоярой водицей, отправляется, немедленно на молитву. Все расходятся по разным местам: одни идут на гору, другие остаются близ горы и не подходят ближе к озеру, иные останавливаются вокруг часовенки, там выстроенной. Грамотные люди носят с собою свой образ и книгу, нарочно для этого приготовленные; здесь вынимают их и начинают читать, кто что захочет: кто псалтырь, кто каноны, кто что-то вроде всенощной. К грамотным людям мало-помалу пристают неграмотные, окружают их со всех сторон и около каждого грамотея является толпа; он читает — толпа молится. Я не мог узнать истинной причины зачем они разделяются на обособленные артели, думаю, впрочем, что каждая секта, каждый толк, отделясь от других, чтоб не оскверниться, соединяются сами собою. Молитвы продолжаются, наконец все расходятся спать. Поутру обыкновенно с благоговением умываются Святой водицей из Светлояр озера и пьют ее как для исцеления от болезней, так и для предохранения от тяжких недугов души, соблазнов мира и козней лукавого, после непродолжительной молитвы расходятся посмотреть, где находится подземная обитель царствующих там угодников. В простые дни многие приходят к этому озеру, чтобы послушать суеверных рассказов у пустынников, которые приходят туда по усердию, выкапывают в земле землянки и подолгу живут там, пропитаясь подаянием от приходящих на молитву, каждый из которых ставит себе в обязанность принести с собою немного хлеба, свеч и денег. Тогда-то эти пустынники с велеречивым многословием складывают целые повести чудес, выдавая себя за очевидцев. Приходящих укладывают на ночь ближе к озеру и заставляют их вслушиваться, приложив уши к земле. Уверяют между тем, что тот больше услышит чудесного, кто больше имеет усердия к этой святыне (и кто также больше приносит им запасов), и что усердных берег этого озера ночью убаюкивает, качая их, как детей в люльке, что, говорят они, все, усердные люди чувствуют сами. Походя по горам и около озера, посидев у проповедников Китижа, наслушавшись рассказов как об этом Китиже, так и о других чудесах окрестных мест, набравши в склянки воды из Светлояр озера на домашнее употребление, заканчивают тем свои подвиги и той же дорогой возвращаются домой.

О здешних, Чернораменских, Белмашских, Рьшовских и Брынских лесах и самом Керженце было написано много: но на разные причуды, поверья и суеверие жителей здешнего края до сих пор почти не было обращено внимания. Между тем разыскания древностей, поверий и преданий разных местах отечества в наше время составляет важный предмет любознания. Это и побудило меня всматриваться в обычаи здешних старообрядцев, уверенный, что знакомство с их бытом может доставить много материалов для истории.


Степан Прохорович Миледин
1786 - 1865