Глубокочтимая матушка Михаила!

Прочитав составленное Вами повествование о чуде Святого Архистратига Михаила, нахожу, что его можно давать для чтения как назидание - не только по смерти Вашей, но и сейчас. С глубоким уважением архимандрит Кирилл (Павлов), Свято-Троице-Сергиева Лавра,1 июля 1976 г.

В Священном Писании - Библии, в книге Товита, 12-я глава, в стихе 7 сказано: "Тайну цареву прилично хранить, о делах Божиих объявлять похвально". Эти слова меня и подвигают записать чудо в моей жизни, чудо, явленное Архистратигом Божиим Михаилом в г. Серпухове 1 января 1929 г.

Работая в медицинских лабораториях, изучая необходимость циклических установок для усовершенствования той или иной науки, я пришла к пониманию того, что и для духовного усовершенствования необходимы также школы, степени духовного развития, почему и появились монастыри, скиты, затворы, пустыни.

Как-то, беседуя с отцом Георгием - моим духовным отцом - о постриге, я была вполне удовлетворена, когда он мне сказал: "Я постригу тебя сам, когда придет время". С принятием монашества я не спешила. В 1926 году я познакомилась в Москве со схимницей Олимпиадой (Ивановой) из г. Владимира. Я ей поведала о моем желании принять монашество с именем св. девы Евпраксии, безпрекословное, твердое послушание которой было примером всем в монастыре. "Вот и хорошо, деточка, - сказала матушка Олимпиада, - так и будет. Мы в один день и будем именинницы" (память свв. Олимпиады и Евпраксии 25 июля). С того времени матушка Олимпиада, когда мы были одни, называла меня "мать Евпраксия". Так было года два при наших встречах. В 1929 году отца Георгия выслали на вольную ссылку. Он своих духовных детей передал нескольким духовным лицам. Меня благословил для духовного руководства к владыке Мануилу (позднее - митрополит Куйбышевский, похоронен в Покровском соборе г. Самары - ред.). После беседы с владыкой Мануилом (Лемешевским) матушка Олимпиада, придя ко мне в комнату, сообщила: "Тебе постриг будет 9 декабря 1929 года". Помня слова отца Георгия, я передала их владыке Мануилу, на что тот сказал: "Пиши обо всем письмо старцу Георгию, и что он ответит, так и будет". Вскоре на мое имя пришла телеграмма: "Марусечку и всех домашних поздравляю!" Прочтя ее, владыка Мануил и матушка Олимпиада сказали, что этим отец Георгий дает благословение на постриг, который и был назначен на 9.02.1929 г., в день иконы Божией Матери "Нечаянная Радость". Я поехала во Владимир к матушке Олимпиаде, чтобы заказать соответствующее одеяние. Заехала в Москве к брату Алексею, с которым мы были очень дружны, единомышленны духовно. Его жена, врач Елена Семеновна, узнав о предстоящем мне постриге, начала шутливо перебирать имена на "М" - Мардария, Маврикия, Митродора и т. д.

Меня же в это время словно стрелой пронзило имя - Михаила. "Какое счастье иметь покровителем св. Архистратига Михаила, такого ревнителя славы Божией!" - подумала я. С того момента я начала усиленно молиться ему, чтобы он принял меня под свой покров. Ежедневно начала читать акафист Пресвятой Животворящей Троице: Свят, свят, свят еси, Господи Боже наш, помилуй ны, падшее создание Твое, имени ради Святаго Твоего!". И Матери Божией "Нечаянная Радость" с просьбой от пагубного начинания избавить, во благом споспешествовать (икос 12). Никому об этом не говорила, опираясь надеждой на всемогущество Господа, заставившего некогда Валаамову ослицу заговорить человеческим голосом и возвестить волю Его (Числ. 22, 28-33). По приезде во Владимир мы с матушкой Олимпиадой пошли в магазины, купили все для монашеского одеяния и заказали знакомым монахиням сшить нужное. По возвращении домой я от усталости повалилась в постель, все с той же молитвенной просьбой к св. Архистратигу Михаилу принять меня под свой покров. Скоро крепко заснула, а проснувшись, увидела, что уже 5 часов - обычный час, когда мы пили чай.

Я пошла, поставила самовар, приготовила все на стол и слыша, что матушка уже проснулась на диванчике своем, говорю ей: "Матушка, все готово, пожалуйте пить чай".

Она подошла к двери, приподняла занавесочку, отделявшую ее комнату от столовой, и говорит: "Мать Михаила, читай молитву перед чаем". Признаюсь, я внутренне задрожала, почти остолбенела и подумала: не галлюцинация ли слуха у меня началась? Садимся пить чай. Я, все еще дрожа, для вящего удостоверения спрашиваю матушку: "Матушка, как вы сейчас меня назвали?" - "Мать Михаила", - отвечает она мне. "Но мы же договорились с вами, что в постриге назовете меня Евпраксией?" - "Это ты, Машенька, так захотела, а я, ложась отдохнуть, стала молиться, как Господь благословит тебя назвать. "Имя ей - Михаила", - был мне ответ." Тогда я поведала матушке свои переживания, желания, молитвы, акафисты святой Животворящей Троице, к иконе Матери Божией "Нечаянная Радость" и к Архистратигу Михаилу. Обе взаимно порадовались, поблагодарили Господа за милость Его ко мне, грешной. Возвращаясь в Загорск, я заехала к владыке Мануилу на всенощную, где он служил. Рассказала ему все. "Да, да, Мария, это чудо, так и будет", - сказал он и добавил: "Я сегодня был у Святейшего Патриарха Сергия, он благословил меня делать постриги, кому я найду нужным".

Через несколько дней приехала в Загорск на постриг мать Олимпиада. Я ее встретила с горькими слезами, говоря: "Владыка Мануил не даст мне имени "Михаила". "Да разве, Машенька, этим шутят?" - возразила мне матушка Олимпиада. А я все плачу, плачу... На другой день, после утренней молитвы матушка Олимпиада подтвердила мои опасения: "Машенька, владыки любят смирять. Может, он сделает по-своему".

По сложившимся обстоятельствам, постриг был назначен в г. Серпухове, где жил владыка Мануил, будучи епископом Серпуховским.

Владыка Мануил пришел от всенощной. В 11 часов начался постриг. Не скрою, я неотступно молилась святому Архистратигу Михаилу о его покровительстве. Когда владыка Мануил дошел в молитве при постриге, чтобы произнести новое имя постригаемой, - последовала пауза... довольно долгая. Наконец, почти по слогам он произнес: "Ми-ха-ила". Радости моей описать не могу. По окончании пострига я спросила владыку: "Владыка святый, какой вы благословите мне нести в монашестве пост?" - "Вот твой пост - самоукорение, самообвинение". Чему, признаюсь к моему стыду, я обрадовалась, малодушная, так как всю жизнь отличалась слабым здоровьем, а в посте еще слабела. Матушка Олимпиада сказала, что на литургию поедем в Москву, в Петровский монастырь. Около Курского вокзала ждем трамвай. От всего переживаемого я все время молчала. Вдруг матушка Олимпиада спрашивает меня: "Машенька, все ли сбылись твои желания?" - "Все, все", - радостно отвечаю я. Не помню, сколько времени после пострига мы ехали с владыкой Мануилом из Загорска в Москву. Я дерзнула проверить мои переживания - не было ли и в самом деле у владыки намерения переменить мне при постриге имя Михаила на другое. "Да, да, - ответил он мне, - я решил назвать тебя Магдалиной, чтобы смирить старицу, чтобы она не превозносилась откровением, а тебя отучить от своеволия. Ты заметила при постриге перед именем постригаемой паузу? Я замолчал, так как был остановлен словами: "Мануил, кому это нужно? День радости ты хочешь сделать днем скорби? Имя ей - Михаила!". Его я и произнес". Тем и закончил владыка Мануил наш разговор.

О Пресвятая Животворящая Троица! Ты поистине помиловала меня, падшее создание Твое, имени ради Святаго Твоего! Матерь Божия, Пречистая Дева Мария! Поистине вижу и Твою великую милость, снисхождение ко мне, грешной, ибо Ты сотворила "Нечаянную Радость", "во благом споспешествовала" (из акафиста "Нечаянная Радость").

Ты же, Небесный, живой, милостивый Воевода, Михаиле Архангеле, снизошел к воплю меня, грешной, принял под кров свой святой. Слава, слава, слава милостям Живого Истинного Бога!