Угличское водохранилище — водохранилище руслового типа на реке Волга, расположенное в пределах Угличского района Ярославской области и Кимрского, Калязинского и Кашинского районов Тверской области. Создано в 1939 году в связи с постройкой Угличской ГЭС в Угличе. Водохранилище используется для энергетики, судоходства, рыболовства, а также для водоснабжения. На берегах расположены города Калязин и Кимры.

Угличское водохранилище руслового типа, вытянуто на 146 км, осуществляет сезонное регулирование стока. Высота над уровнем моря — 113 м.

Территория нынешнего Угличского водохранилища находится на исторической территории древнерусских удельных княжеств — Углицкого и Кашинского. Эти исторические места, заселённые с древних времён, имеют множество памятников истории и архитектуры. Культурным центром края с XVII в. стал Макарьев Калязинский монастырь.

14 сентября 1935 года Совет народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление о начале строительства Рыбинского и Угличского гидроузлов. Построено в 1939—1943 годах. К 1947 году завершилось заполнение водохранилища.

В общей сложности при создании Угличского водохранилища затоплению подверглись около 100 деревень и сёл, 30 городских и сельских храмов[3][6].

Площадь водохранилища — 249 км², объём — 1,245 км³, полезный объём — 0,809 км³, средняя глубина — 5,5 м, ширина до 5 км. Большая Волга не разливается здесь шире 5-7 км: самый широкий разлив — Скнятинский плёс (5,1 км).

Максимальная глубина — 7 м. Наибольшую глубину имеет по основному руслу Волги. Большую площадь занимают мелководья с глубинами менее 5 м (36 % общей площади). В весенний период водохранилище заполняется талыми водами, уровень воды в нём сильно повышается. Летом выполняются периодические пропуски воды на ГЭС, отчего уровень воды колеблется. Осенью и особенно зимой уровень воды падает на 2,2 м в результате работы ГЭС.

Правые притоки — Дубна, Хотча, Печухня, Волнушка, Нерль, Жабня; левые притоки: Медведица (самый большой и полноводный приток), Кашинка и Пукша.

В водоёме обитает 29 видов рыб, типичных для Волжского бассейна. Основными являются лещ, плотва, щука, густера, уклейка, налим, окунь, ёрш, второстепенными — язь, елец, голавль, жерех, линь, пескарь, чехонь, карась, подуст, синец, сом. Ведётся промысловый лов рыбы. Рыбалка на Угличском водохранилище привлекает массу любителей.

Траловые выловы, проводимые в рамках научно-исследовательской программы по изучению водохранилища, наглядно показали, что самая распространённая рыба в водоёме — лещ. Его численность составляет порядка 55-60 % от всей рыбы, обитающей в водоёме. Количество судака, жереха и крупного окуня в водохранилище с годами остаётся неизменным, но ловят их только те, кто хорошо освоил места постоянного обитания и пути сезонной миграции рыбы.

На Угличском водохранилище почти нет постоянных мест обитания той или иной рыбы. Стаи хищников и мирной рыбы постоянно кочуют в поисках лучших кормовых и богатых кислородом мест.

На протяжении более 3500 километров течёт Волга среди обширной Русской равнины. Её водосбор раскинулся на 136 миллионов гектаров. В этом великом бассейне проживает 60 миллионов населения, он даёт четверть сельскохозяйственной и промышленной продукции и более 20% рыбы, добываемой в реках страны. По Волге и её притокам перебрасывается более 70% грузов, перевозимых речным транспортом. Прославленная русская река приносит Каспию в среднем в год 240 куб. метров воды, которую для неё собирают 150 тысяч рек, речек и ключей.

В последние 40-50 лет мы свели здесь обширные и могучие лесные массивы, по степям и лесостепям было распахано всё, что можно было, взрыли недра земли тысячами карьеров, соорудили более 300 водохранилищ, создали тысячи промышленных и сельскохозяйственных производств, прорыли десятки тысяч километров каналов и обводнили миллионы гектаров земель, передвинули толщи соленосных скоплений в плодородные почвы, перегородили главную водную артерию бассейна – Волгу – глухими плотинами – тромбами, именно тромбами, потому что в экологических системах реки выступают в роли венозных систем, а выпадающие атмосферные осадки – артериальных.

Развивая на берегах Волги и её бассейне гигантское хозяйство, мы не думали: а выдержит ли такую нагрузку экологическая система бассейна Волги? Всё ли мы сделали для того, чтобы сберечь великое национальное достояние – Волгу – матушку с её красотой и природными богатствами?

В настоящее время Волга из проточной реки превратилась в цепь слабо проточных водохранилищ, где всё её физические, химические и биологические свойства изменились коренным образом. Во всёй гидрографической системе Волги водообмен уменьшился в 12 раз. Из названных 150 тысяч притоков реки исчезло более 30 %. Большинство истоков речек, ручьёв, родников забиты, загрязнены, утрамбованы, обезлесены, разрыты, осушены, часто используются для промышленной и гражданской застройки, складов горючиго и ядохимикатов, стоянок скота. Всё это привело к резкому ухудшению качества воды. Самоочищаемость Волги , которая ещё в пятидесятые годы считалась питьевой водой, снизилась в десятки раз и она стала на большом протяжении антисанитарным водоёмом. В ней обнаружено более миллиона химических веществ, многое из которых токсичны. Донные и взвешенные на носы, поступающие с бассейна и ранее удобрявшие пойменные и заливные земли, на 90 % задерживаются в водохранилищах и откладываются на их днищах, загрязняя воду и теряясь безвозвратно. Туда же идут и те 300 миллионов тонн земли, которая ежегодно обрушивается с берегов в волжскую воду, так что мутность её в прибрежной зоне в непогоду достигает 10 тысяч миллиграммов в одном литре, что сопоставимо с мутностью воды самой мутной реки мира – Хуанхе.


Площадь мелководий на основных семи волжских водохранилищах превышает 360 тыс. га. Многие участки этих мелководий быстро зарастают и превращаются в болота и гниющие хляби. Они служат рассадником развития многочисленных паразитов рыбного хозяйства. В наши дни нет более угнетающей трагедии на Волге, чем та, что случилась с рыбным населением, которое поражено гельминтозом – более 70%.

И не получив помощи от людей, рыбы гибнут массами. Но мы безучастны к этой трагедии. Вина в этой трагедии лежит и на пресловутой каскадности водохранилищ на Волге. Вспышки распространения опасных паразитов прокатываются биологической волной по всем водохранилищам в считанные годы.

А кто поймёт всю трагедию осетров, белуг, севрюг, сельди на средней и нижней Волге? Кроме Саратовского и Волгоградского гидроузлов, ни одна плотина на этой реке не имеет никаких рыбопропускающих устройств! А те, что имеются на Волгоградской плотине, пропускают 20 тысяч голов (всего10%) осетра, который, будучи в шоковом состоянии, скатывается вниз через водосливы. Молодь, чудом отнерестившегося осетра также попадает в шоковое состояние при спуске через турбины и становится добычей огромной стаи чаек. Создав чудовищную по скоплению рыбную «коммуналку» под плотиной Волгоградской ГЭС, мы ежегодно ставим под угрозу это национальное достояние, которому нет цены. Тревога не только о том, что ничтожные останки некогда богатейшего во всём мире рыбного стада, скапливающегося под плотиной Волгоградской ГЭС, загнаны в тяжелейшие условия существования, но в том, с какой быстротой прошло уничтожение этого диковинного по обилию стада. И в наши дни никто не считает, да и можно ли подсчитать, сколько осталось жизни этой всероссийской рыбище? Быть может, 10-15 лет – и лишимся мы мирового чуда – осетровых, севрюжьих, белужьих да стерляжьих стад!

Манипуляция с уровнем воды в течение года в нижних и верхних бьефах Волгоградского и Куйбышевского водохранилища приводит к массовой гибели рыбного населения. Особенно пагубны для икры спуски воды в середине мая и начале июня, а для взрослой рыбы – в зимний период. А сколько её гибнет в водозаборов многочисленных оросительных систем ? Ни одна из плотин на Волге не удовлетворяет минимальным требованиям экологии воспроизводства рыбного населения, биологическому режиму реки. Создание плотины по своей биологической сути – антиэкологическое образование! И что делать рыбному миру, если, скажем, прямые течения составляют 64%, а обратные 36%, река становится то Волгой, то анти – Волгой!

А тянущиеся на десятки километров от каждого города и промцентра шлейфы сточных вод, нефтепродуктов, грязи и мути? Не удивительно, что рыбопродуктивная зона сократилась на 25 – 30% только на Волгоградском водоёме. Ещё в начале двадцатых годов эта область давала ежегодно 30 миллионов пудов рыбы, до строительства плотин на Волге улов держался до 12 миллионов. В наши дни в прославленной российской рыбнице едва отлавливаем 250 тысяч пудов рыбы в год, в том числе около 100 тысяч пудов осетровых! Так за 70 лет было фактически уничтожено величайшее рыбное богатство, которым обладала наша страна!

Вся структура подземной гидросферы, её грунтовых и более глубинных пластовых вод изменена в бассейне Волги до неузнаваемости. Вместе с сезонным и многолетним регулированием уровня воды в водохранилищах, колеблется и уровень подземных вод: то поднимается вверх, то опускается вниз. Оттого в движении находится вся окрестная твердь земли, так что идёт её то подтопление, то осушение, то промерзание, то оттаивание, сопровождающиеся обрушениями, оползнями, просадками, сползаниями и провалами. Потому и рушатся фундаменты и строения, стоящие на ней, в сотнях городов и тысячах сёл и деревень, вымокают и не вызревают сельскохозяйственные культуры и деградируют леса.

В наши дни не только поймы и заливные луга затоплины, но их оставшаяся в живых часть лишь кратковременно обводняется или вовсе не обводняется и, следовательно, не удобряется и не увлажняется. Она не промывается пресными грунтовыми водами, не пополняется ими, и потому не образуется пласт подземных пресных вод, который бы препятствовал подъёму глубинных засолённых вод. Вот почему идёт на больших площадях засоление грунтов. Почвы же из года в год не промываются, их санитарное состояние быстро ухудшается. Весь волжский каскад ГЭС возведён с нарушением санитарно – гигиенических условий. Получилось так, что вся экологическая система Волги находится в руках своевольных энергетиков. Санитарно – гигиенические пропускные участки на реке, без которых волжская экологическая система и дальше будет деградировать, не созданы.

Абсолютные потери земель в результате сооружения только 14 крупных водохранилищ на Волге составляют более 4 миллионов гектаров. Сюда входят затопленная суша, включающая сельскохозяйственные земли и леса, постоянно подтопленные и разрушенные от переформирования берегов земли, а также площади, отчуждённые для размещения снесённых объектов. Вместе с абсолютными потерями земель были и другие, косвенные потери: некоторые земли утратили или резко снизили свою продуктивность в зонах сильного влияния водохранилищ.

Эти потерянные земли составляют не менее 8 миллионов гектаров! Так что мы видим только начало, пусть самое бурное, гибели приволжской земли с её вековой культурой. И когда видишь это бедствие, надвигающееся на волжские берега, то невольно задаёшь себе вопрос: как можно так безрассудно уничтожать самое драгоценное достояние народа – возделанную веками землю, особенно пойменную и заливную луговую, которую никогда и ничем нельзя заменить. Не сегодня, так завтра придётся нам вызволять её из-под затопа, гниющих хлябей и болот. А если это придётся делать во всё возрастающих масштабах, то перед нами встаёт та громада незавершённого производства, окончания которого не увидят не только наши внуки, но даже и праправнуки! Кто же теперь не понимает, что разрушительные процессы, вызванные гидротехническими стройками в волжском бассейне, не только не завершились, но находятся в полном развитии и всё больше и больше требуют технической и биотехнической защиты. Ведь начали сооружать дамбы с наносными станциями для защиты пойменных и заливных земель стоимостью в сотни миллионов рублей. Но что мы видим при этом: чем больше откачивается вод с участков бывшей поймы, ныне защищённой дамбой, тем больше поступает в неё волжской воды, тем больше её подтопление, тем больше средств вкладывается в её мелиорацию. К тому же везём уже на неё удобрения и тянем оросительную сеть (это на пойму-то!), превращая её в пашню. Во что же будет обходиться нам себестоимость продукции на такой пашне?



А затопленные и подтопленные 96 городов и посёлков городского типа, почти 2500 сёл и деревень на берегах Волги и её притоков? А десятки тысяч уничтоженных памятников истории и культуры? А то, что на протяжении тысяч километров по правобережью и многих сотен километров по левобережью Волги всюду встречают нас такие обрывы и кручи, что даже и близко к ним не подойдешь? Как это оценить? Что может быть горше отнятых у миллионов здешних поселенцев волжских берегов! И не надо печатать в популярных и научных книгах, что Волжские водохранилища создали прекрасную рекреационную зону для населения. Что-то, конечно, и создали, но рекреационная зона не заменит нам утраченных чудесных берегов Волги!

Вместе с тем встаёт вопрос: как решались энергетические проблемы в бассейне реки Волги?
Как известно, основная задача эксплуатация ГЭС на Волге заключалась в покрытии пиковых нагрузок, возникающих в электросети в наг часы наиболее высокой потребности в энергии, а также в обеспечении частного и аварийного резервов единой энергосистемы в Европейской части страны. Но эта задача осталась нерешённой. Как не хватало энергии до строительства этих ГЭС, так недостаёт её и в наши дни, только в меньших величинах. Для покрытия базовых нагрузок на берегах притоков и водохранилищ возводятся атомные станции. Ни одна из этих АЭС не имеет элементарного экологического обоснования. Весь мир знает, что АЭС нельзя возводить на плодородных землях, в густонаселённых районах, в верховьях крупных речных экологических систем, в геологически опасных структурах, в условиях опасного сброса тепла (две трети мощностей АЭС выбрасываются в тепло) и при наличии достаточного количества экологически безопасных энергетических ресурсов.

Практика развития мировой энергетики показала, что решение её проблем лежит на пяти фундаментальных путях: соблюдение экологической безопасности создания и эксплуатации энергетических установок; максимальное приближение источников энергии к потребителям, постоянное снижение затрат энергии на единицу вырабатываемой продукции; недопущение разрыва между потенциальными мощностями и используемой их долей и, наконец, максимальный выход технически приемлемой энергии с квадратного метра. Все эти пять принципов при создании энергетической базы как в целом по стране, так и в бассейне Волги не соблюдались не определялись масштабы разрушения экологических систем.

Мы уже видели, какой огромный ущерб нанесён природным ресурсам и экологическим системам только в бассейне Волги. Но это мало. Создавая единую энергетическую систему, мы построили гигантскую сеть ЛЭП. В целом по стране она достигла пяти миллионов километров, под неё отчуждено около 10 миллионов га. земель. Кто и когда считал экологический и экономический урон от этого?

Но можно ли было развивать энергетику в волжском бассейне без этих ошибок и просчётов? Конечно можно! И поправить их не когда не поздно, - государственная задача ближайшего времени. Прежде всего, надо было идти по пути сохранения и совершенствования тех энергетических установок, которые были созданы вековым трудом народа. То, что сейчас развитые страны только ставят на повестку дня – теоретически сковывают и вводят мелкомасштабную энергетику, - Россия разработала и применила на практике более 50 – 60 лет назад. Ныне живущее поколение соотечественников ещё помнит, как по необъятным её просторам стояли бесчисленные ветряки на взгорьях и холмах, а по малым рекам столь же многочисленные мельницы, крупорушки, лесопилки, маслобойки и т.п. Россия, как развитая аграрная страна, не смогла бы существовать без развитой автономной энергетике на возобновимых источниках, как теперь её называют – экологической, то есть введённой в природную среду без её повреждений и нарушений.

Устройство же водяных двигателей, их расположение по водостокам, типа запруд и плотин показывают, что система малой водяной энергетики, мудро, экологически и хозяйственно продуманная, тонко вписанная в окружающую среду, не являлась самоцелью, то есть не строилась в ущерб другим природным ресурсам, но, наоборот, обогащала их. Она преследовала много целей: и регулирование, и накопление воды, и поддержание оптимального уровня грунтовых вод, и обводнение поименных и заливных лугов в паводок, и орошение этих лугов в межень, и сохранение чистоты воды, и развитие рыбного хозяйства, и увеличение роста лесов, и сбережение ягодников, и, наконец, получение энергии без урона для природы и хозяйства. Водорегулирование начиналось с верховьев рек, и тем самым обеспечивалась их полноводность в нижнем течении, поддерживались судоходные глубины. Почвы и грунты на всём водосборе пропитывались влагой, и поток её медленно шел с верховьев вниз с выходом вод на поверхность в родниках, ключах и речках. В таких условиях воздушные и почвенно-грунтовые засухи были редким явлением. Смыв почв по склонам был минимальным, а заливание водотоков и водоёмов незначительным. Именно такое водное хозяйство поддерживало высокое плодородие почв и стабильную урожайность сельскохозяйственных культур, которая при правильной агротехнике была очень высокой. Всех благ от искусно вписанных в природу водных устройств тут не перечтёшь.

Многоцелевую роль водяных мельниц, которую они играли в природе и хозяйстве человека, дополняли ветряные двигатели, стоявшие в тех же бассейнах рек, что и водяные. Ветряные двигатели брали на себя значительную долю в выработке экологически чистой энергии. Там, где их насыщенность была высокой, смягчалась сила ветра, и это благотворно влияло на климатическую обстановку, особенно в степных условиях. В начале нашего века было учтено 250 тысяч ветряных мельниц мощностью до 1 миллиона киловатт. Они перемалывали 2,5 миллиарда пудов зерна на месте, без дальнейших перевозок. Строились не только ветряные мельницы, но и другие ветряные двигатели различного предназначения. Большая часть этих двигателей находилась как раз в бассейне Волги. Сколько же было по всему волжскому бассейну водяных двигателей, работавших на ключах, родниках, речках и реках, запруженных временно и постоянно? Точно мы не знаем, но известно, что в 30-х годах было учтено более 60 тысяч действующих водяных двигателей, мощностью более 450 тысяч киловатт. Значительная часть этих плотин находилась в бассейне Волги.

К сожалению, мы не сумели сберечь экологическое энергетическое хозяйство, в котором был заложен важнейший принцип, основополагающий для будущего нашей энергетики. В 40-х годах была порушена основная часть ветряных и водяных двигателей, а к 50-м годам они почти совсем исчезли, как энергетическая техника «отсталого исторического прошлого».

Беда не обошла даже малые ГЭС: с тех же 50-х годов началось гонение на них. И многие были законсервированы, порушены. А мы теперь не только не досчитываемся экологической энергии, так необходимой нам, но и несём огромные убытки. Имей мы её сейчас в достатке, не потребовалось бы сейчас экологически безграмотно и экономически расточительно строить столько мощных равнинных ГЭС, особенно на Волге.

Создавая крупные ГЭС на Волге и занимаясь регулированием и накоплением воды на её основном транзитном потоке, мы разрушили экологическую систему величайшей реки в Европе. Каждая плотина на этой реке «повреждала» те или иные части экосистемы, а все плотины вместе привели к её деградации. Земли в волжском бассейне, дренируемые транзитными водами, оказались затопленными и подтопленными, а земли в верхних его частях, где формировался сток, - осушенными (без малых плотин и запруд) и подвержены губительной эрозии, уносящий плодородный слой почвы, который складывается на днищах водохранилищ.

Никто ещё не подсчитал тот урон, который наносится природе и жизни людей оттого, что на Волге созданы гигантские холодильники – снежно-ледовая поверхность с огромной излучающей способностью. Сколько же уходит бесполезно, не поработав на благо жизни, солнечной энергии во Вселенную с этих поверхностей, если они не только в апреле, но и в мае стоят под снегом и льдом? Никакие мощные ГЭС не в состоянии окупить растрату этой драгоценной энергии! Попробуй теперь вырастить теплолюбивые дыни и арбузы на правобережном склоне Саратовского и Волгоградского водохранилищ! Не получится – не хватает тепла! Потому-то знаменитые на всю Россию «дубовские» сорта этих культур выродились, как канули в лету и столь же знаменитые сады.

Бросив львиную долю материальных, финансовых, физических и нравственных сил народа на «великие» гидротехнические стройки на Волге, мы на протяжении десятков лет оставляли кормилицу-землю без присмотра и охраны. Десятки тысяч заброшенных сёл и деревень и миллионы гектаров невозделанных земель вокруг них – не результат ли этих строек? Чтобы спасти положение, изобрели панацею для восстановления загубленного кормодобывания всемерно развивать орошение земель. И взялись очень рьяно за это дело. Довели в бассейне Волге площадь орошаемых земель до 2,6 миллионов гектаров – это как раз и есть такая площадь земель, которая была погублена при сооружении водохранилищ. На нижней Волге соорудили 26 оросительных систем.

При созданном плотинами высоком базисном уровне засолённых грунтовых вод в Приволжье, такой объём подачи дополнительной воды при отсутствии дренажа вызвал катастрофически быстрое засоление земель и выход их из строя. В наши дни около 25% земель, бывших в орошении в бассейне Волги, засолены, затоплены, заболочены, выпали из оборота т требуют немедленных мер по их спасению. Теперь на левобережье в Волгоградской области предлагается засолённую по общему дренажному коллектору прямо в Волгу, в которой уже сейчас обнаружены признаки подсолонения воды. И никто не задумывается над тем, что засоленных растворов в грунтах только в левобережной части области достаточно, то есть безжизненной.

Подведём итоги сказанному. Каскад крупнейших водохранилищ в волжском бассейне оказался фактически бесхозным, и управление им с единых народнохозяйственных позиций не осуществляется. Экологическая обстановка на Волге и в её бассейне продолжает быстро ухудшаться. Большая часть экологических систем как Волге и её притоков, так и в целом всего бассейне ускоренно деградирует. Ведение многих отраслей народного хозяйства не увязано здесь в единое целое и часто выражает узковедомственные интересы.

Координаты: 57°29'28.3"N 38°16'25.5"E